Двуединый - Страница 115

115

- Хочешь сказать, что Абель, до сих пор имеет неизвестные тебе секреты?

- В этом городе множество людей имеет неизвестные мне секреты, - пожал плечами Сокол. - Дело не в этом. Абеля сложно предсказывать. При том, что он явный логик.

- Люди вообще непредсказуемы, - хмыкнул ректор.

- Великолепная сентенция, - Гнешек похлопал в ладоши. - Но дело в том, что я не пророк. Видеть будущее - не мой талант. Предпочитаю его создавать. Вот только молодой Гнец из той же породы.

- Только ты лучше, - рассмеялся Калас.

- Сейчас, да. Хотя, невелика заслуга - превзойти восемнадцатилетнего юношу. Особенно, обладая ресурсами целой организации, - Сокол потянулся и зевнул. - Боюсь, что лет через двадцать уже я буду не желать с ним связываться, а совсем не наоборот. Если он, конечно, продолжит развиваться.

- Двадцать лет - это много.

- Не очень. Мне, например, кажется, что я закончил академию, буквально вчера, - Сокол зевнул снова.

- Все. Прекращай, - ректор с трудом удержал собственную челюсть на месте. - Иди отсюда. Мне еще полдня работать. Надеюсь, больше никаких вопросов нет.

- Есть, - Гнешек улыбнулся, даже не подумав подняться со стула. - Надо бы Эмме премию выписать. Не зря же она три недели таскала нашего ловеласа по маршруту прогулок наставницы Мелисанды, пока та, наконец, соизволила обратить на них внимание. Так дурачить мужчину не каждая может.

- Знаю я твою Эмми, - хмыкнул Ли Калас. - Наверняка она за эти три недели хотя бы раз, но побывала в ювелирном магазине. Уйдя оттуда не с пустыми руками.

- Премия важна как признание, что ее работу заметили и оценили, - Гнешек наставительно поднял вверх палец. - А уж сколько раз она посещает магазины и салоны, и кто там за нее платит - не мое дело. По крайней мере, до тех пор, пока счета не ложатся для подписи на мой стол.

- Хорошо, хорошо. Премия Эмме и Зионе. Еще что-нибудь?

- Зионе не надо. Она вытаскивала подругу из депрессии по личным соображениям. Той суммой, которую Вы обычно называете премией, ее можно только оскорбить.

Глава 22.

Ла Абель Гнец

Время летело незаметно, растрачиваемое на учебу, общение с друзьями и разработку необходимых для работы заклятий. Я оглянуться не успел, как закончилась зима, и промелькнул где-то за окном март. Апрель тоже мог бы пройти незамеченным, если бы не значительно уменьшившееся количество дождливых дней.

Впрочем, сейчас погода на улице волновала меня гораздо меньше того факта, что испытываемое заклятье не желало принимать строго горизонтальное положение, заваливаясь то в одну, то в другую сторону, несмотря на все ухищрения. Я раз за разом создавал одну и ту же магическую структуру, внося в нее различные мелкие изменения. В идеале, она должна была взлетать к потолку и оттуда передавать изображение страниц лежащей на столе открытой книги. В реальности же соблюсти равномерный подъем чар не удавалось, и даже в тех случаях, когда в область обзора попадала вся книга полностью, а не какой-нибудь один из ее углов, текст оказывался плохо различим.

- Какой непривычный выбор, - послышалось из-за моего плеча. В последнее время Сильвия приобрела дурную привычку подкрадываться и наблюдать за мной, тихо стоя где-нибудь в стороне. - Никак не ожидала, что ты будешь читать стихи. Тем более "Балладу о реках" Маскариони.

- Ты можешь опознать поэта и произведение, мельком увидев несколько строф? - удивился я. Для исследований важна была только четкость текста, и потому передо мной лежала первая попавшаяся книга, открытая на случайной странице.

- Не любое и не мельком, - капрал устроилась на подлокотнике кресла. - Но, во-первых, я тут стою уже целую минуту, а во-вторых, "Баллада о реках" - одна из моих любимых поэм. Хотя застать над ней тебя очень неожиданно.

- Честно говоря, я не читал. Упражнялся с заклинанием. Но, судя по результатам, точнее по их отсутствию, мне нужен перерыв.

- Хорошо, что ты сам упомянул об этом. Так много работать вредно. Даже для Ла.

- Все-все. Уже отдыхаю. Только не превращайся во вторую Рикку, - я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. - Лучше расскажи о поэме. У тебя такие странные интересы.

- Почему странные?

- Мастер боевых искусств и ценитель поэзии. Словно две женщины в одной.

- Ты зря считаешь поэзию далекой от боевых искусств. На самом деле они очень схожи.

- Чем? - я даже открыл глаза.

- Почти всем, - улыбнулась Сильвия. - Это только со стороны кажется, что занимающиеся боевыми искусствами люди просто колотят друг друга, стараясь ударить посильнее. Изнутри все иначе. Главная задача - заставить противника поступить так, как надо тебе. Движениями тела, внутренней энергией, своим духом и волей. Можно быть избитым, искалеченным, даже мертвым, но при этом выиграть схватку. Ты победишь, если добьешься своего. Понимаешь мою мысль?

- Думаю, да.

- В поэзии точно также. Только ты сражаешься не физически. Слово вместо взмаха руки. Строки вместо ката и стилей. Подбери их правильно, сплети в узор, цепляющий за душу и не дающий противнику выскользнуть из подобного захвата, и ты победишь. Заставив человека чувствовать и поступать так, как ты хотел. Наблюдать за истинным мастером всегда доставляет удовольствие. Но, если созерцать или ощутить на себе искусство воина можно только при его жизни, то почувствовать, как воздействует поэт, можно и после его смерти.

- Странный взгляд.

- Для меня - единственно правильный.

- Я и не спорю. Просто никогда не сталкивался с такой точкой зрения, - я обхватил Сильвию за талию и потянул, пересаживая ее к себе на колени. Она и не подумала сопротивляться.

115