Двуединый - Страница 44

- Еще и абсолютная память. Ладно, хоть в мозгах не копаешься. А эта Диана, она сейчас по-прежнему в твоей голове?

- Да.

- То есть у тебя раздвоение личности, и ты, считая себя Дианой, можешь мочить всех, как тех вчерашних парней?

- Нет. Я это я, а Диана это Диана. Я могу попросить ее сделать что-то и позволить контролировать мое тело. Никаких изменений в моем разуме при этом не происходит.

- То есть она вроде как отдельный человек сидящий в твоей голове?

- Да.

- А не боишься, что однажды она захочет контролировать твое тело?

- Не боюсь. Это просто невозможно. Даже если не принимать в расчет тот момент, что я "главнее" в управлении телом. Диана просто не захочет. С точки зрения обычного человека она очень ущербная личность: у нее есть эмоции, некоторые инстинкты, жажда познания, но нет желаний.

- Проклятье, ну и каша у тебя в голове, - выругался Штефан.

- А я никогда и не утверждал, что нормальный.

- Ты нормальный. Поверь мне, - он усмехнулся. - Я знал одного парня, который считал, будто растения хотят его смерти. Вот он был ненормальным. А когда на одной операции мы наткнулись на трентов, этот псих единственный не получил ни царапины. Так что пока эта девчонка внутри головы не мешает тебе жить, все в порядке.

- Интересный взгляд на вещи. Я его обязательно изучу.

- Изучи. Но я бы на твоем месте плясал от счастья. Быть единственным выжившим - огромное достижение.

- Я не единственный. Есть еще, - просветил я его. - Многих действительно умертвили, когда состояние их разума отошло слишком далеко от нормы. Но кое-кто почти справился. Пару лет назад таких было трое.

- То есть ты не уникален?

- Если ты имеешь в виду Диану, то уникален. У всех выживших, кроме меня, крайне плохая социализация и различные умственные расстройства. Впрочем, последнего я тоже не избежал. Я полагаю, что на самом деле разница между нами сильно зависит от условий содержания в течение этих лет. Если бы я вырос не под опекой матери, а в лаборатории и военных лагерях, как остальные, то возможно не сильно бы от них отличался.

- Угу. Ну, в общих чертах я понял. Тебя держали дома в прекрасных условиях, но взаперти. Лет десять. А ты в это время читал книги. И, наверняка, что-нибудь вычитал. Судя по тому, какими умными словами вы постоянно бросаетесь с Мелисандой, в магии ты тоже разбираешься. Однобоко и на уровне четвертой ступени. Как с психо, - Штефан усмехнулся.

- Да, - просто ответил я.

- Что, да? - переспросил он. А потом, видимо, до него дошло. - Ты серьезно?

- Разумеется, серьезно. Правда, официально мне могут присвоить разве что первую ступень.

- Демоны! - выдохнул он. - Еще и ходячая артиллерия. Бац огненным шаром и в драку лезть не нужно.

- Нет. Я же говорил, что как с психо. Более-менее нормально я разбираюсь только в системах защиты, - про магию наблюдения я решил ему не сообщать. Просто на всякий случай.

- Тоже ничего. Проклятье, целый кладезь умений. Тобой можно диверсионный отряд заменить. Генералы на части рвали бы, не будь ты аристократом.

- Мне более чем хватает внимания мамы. Тоже генерала, кстати.

- Обереги Совершенство меня от таких знакомств. Мне одного Виванова хватило.

Мы некоторое время болтали ни о чем: я, отходя от нахлынувших воспоминаний, а Штефан над чем-то размышляя.

- Проклятье, - выругался он, наступив в особо глубокую лужу. - Абель, как ты можешь любить прогулки при такой погоде?

- Нормально, - пожал плечами я. - Мне так думается лучше.

- А мне лучше думается в тепле. Если бы не такая прорва лишних ушей у тебя дома, то я бы уж точно не шлепал по лужам.

- Ради тебя мы могли бы проехать оставшуюся часть дороги на карете. Секретных разговоров все равно больше не предвидится, - решил я пойти на уступки.

- Ты обо мне слишком плохого мнения. Еще как предвидится, - Штефан мрачно пнул лужу.

- Тогда я весь внимание. Чем раньше закончим, тем раньше поедем.

- Угу, - согласился он. - Я вчера прикинул, как можно использовать твои таланты. Потом навел кое-какие справки. Так что, если ты хотя бы вполовину такой же хороший диверсант, как боевик, то я знаю один способ достать деньги. Много и почти сразу. Ну, по моим меркам много.

Я задумался. Ни драться с кем-либо, ни прокрадываться куда-нибудь не хотелось. Даже очень не хотелось. Но, похоже, это был единственный способ войти в дело на равных долях со Штефаном, вместо тех двадцати процентов, которые он предлагал мне за покровительство и помощь в планировании до этого. Так что соглашаться придется.

- Пятьдесят на пятьдесят? - поинтересовался я у него.

- Семьдесят на тридцать, - уточнил Штефан. И добавил, - Семьдесят тебе.

В альтруизм своего товарища я не верил. И если он собирался оставить себе только тридцать процентов, значит, и пользы в предстоящем деле от него будет максимум на треть.

- Это действительно настолько опасно, что ты готов, не споря, расстаться с двумя третями денег?

- Да, - просто ответил он. - Хотя большинство операций, в которых я участвовал ранее, были опаснее. И не такими прибыльными.

- Рассказывай. Пока не услышу детали - ответа не получишь.

- Все просто. Любой товар, контрабандный в том числе, где-то надо хранить. И поскольку в природе существуют крупногабаритные предметы и большие партии, то местным дельцам пришлось организовывать склады. Такие, которыми не заинтересуются различные службы безопасности и прочие любопытные.

- Ты предлагаешь ограбить подобный склад? - эта идея мне не нравилось. Оставалось надеяться, что я не угадал.